Я долго смотрела на чистый вордовский лист. Думала, как начать свою историю. Но я точно знала, что хочу, чтобы моя ситуация стала для многих мам уроком, который научит слышать своего ребёнка, верить ему, смотреть на ситуацию трезвыми глазами. Я же всё делала наоборот. Моя влюблённость была настолько сильной, что я невольно отодвинула своего сына на второй план и с головой погрязла в любовном омуте.
Кратко о себе
Мне 29 лет. В 21 я родила ребёнка от любимого мужчины. Сказать, что я была счастлива — не сказать ничего. Это были идеальные отношения, о которых мечтала каждая девушка. Но случилось так, как случилось. Когда Пашутке было 3 годика, мой муж попал в автокатастрофу. На 3 день он умер от множественных переломов и травм, несовместимых с жизнью. Не буду описывать все свои страдания, боль, страхи, переживания. Скажу лишь, что я чуть не покончила жизнь самоубийством. Передумала, когда увидела фото своего сына. В один момент я поняла, что мне нужно жить дальше — ради него.
Начало отношений
Прошло 5 лет. Сейчас Паше 8 лет. Он уже пошёл во второй класс. Сын – моя любовь, моя опора, единственная радость и гордость. В какой момент я отодвинула его на второй план и перестала считать самым родным и любимым человечком на земле, не знаю. Видимо, это произошло, когда на моём пути встретился он – красивый, галантный, разодетый, юморной и высокий. Все эти качества и повлияли на меня чудесным образом. Но, не суть. Мы стали встречаться, а через год – жить вместе. С Пашуткой я познакомила его через 4 месяца с начала отношений.
Серёжа относился к нему прекрасно. Он приносил сладости, игрушки, брал его с собой на тренировки в зал. В общем, я была на седьмом небе от счастья, ведь два любимых мужчины поладили — что может быть лучше?
Жить стали у меня — в трёхкомнатной квартире. Поначалу всё было идеально (я говорю об отношении к моему сыну) – подарки, прогулки, совместные поездки. Серёжа даже подарил Пашику приставку, о которой он так долго мечтал. Но продолжалась эта идиллия недолго, до тех пор, пока мы не расписались.
Моё безразличие
Мой благоверный резко потерял работу. Я отгоняла плохие мысли и про себя твердила: «Ну и что, скоро найдётся новая». Сама я работаю старшим экономистом в банке. Иногда приезжаю домой достаточно поздно. В один из таких дней неожиданно раздался звонок от Паши. Голос его был взволнованным. Сын тогда спросил: «Мама, а ты ещё долго будешь на работе?». Я помню, что ответила: «Где-то часа два». Я спросила, всё ли в порядке. В ответ услышала утвердительный ответ.
Но сердце моё не стояло на месте. Я почувствовала что-то неладное и поехала домой.
Когда я открыла дверь, то услышала, как Серёжа кричит на Пашу. Он заставлял его вымыть за собой посуду. Я где-то в душе порадовалась, что причиной ссоры стала именно эта мелкая бытовая проблема, ибо то, что у меня крутилось в голове, когда я сидела в такси, с ней было никак не связано.
То, что Серёжа орал на моего сына, тогда меня совсем не смутило. Это сейчас я понимаю, что сама себе такого никогда не позволяла. У нас с Пашутой всё решалось спокойно. Он всегда понимал по выражению лица, что мама злится или устала. Поэтому в нашей семье кричать непринято – было, пока не появился Серёжа.
Я зашла на кухню, увидела злого Пашу и улыбающегося мне Серёжу. Словом, я, как всегда, при его виде «поплыла», не обратив на сына внимания. Да простят меня все мамы, я после ссоры даже не зашла к нему в комнату, не поговорила и не сопроводила в ванную. Только сейчас понимаю, как же я ошибалась.
Ночью Сергей мне рассказывал страшные истории о том, какой Паша неаккуратный, эгоистичный, наглый врун. В мой адрес даже сыпались упрёки в том, что я недостаточно строга, совсем не компетентна в вопросе воспитания сына и, вообще, что мне в этой области совсем не хватает мозгов (МОЗГОВ!!! — такого я ни от одного мужчины не слышала, потому что не позволяла так говорить). Но я молчала и послушно кивала в ответ. Серёжа, явно не ожидая положительной реакции, добавил: «Теперь я буду воспитывать Павла». Я снова кивнула (чтоб меня…).
Если честно, такое положение дел меня полностью устраивало. Я уже не чувствовала былой усталости, ведь Серёжа полностью овладел вниманием Паши — делал с ним уроки, возил его на тренировки, забирал из школы (такая себе мамочка в мужском обличии). Теперь то я понимаю, зачем он это делал (просто, не хотел работать).
Я совсем отдалилась от сына, отдав его в руки супруга. Меня не волновало, что Пашик стал забитым, молчаливым и необщительным. Я пропускала сквозь пальцы, что он перестал бежать ко мне с распростёртыми объятиями, когда я приезжала с работы. Я не замечала, что мой ребёнок убегал в свою комнату, как только Серёжа садился рядом со мной. Я не хотела осознавать, что сын перестал выходить во двор, общаться с друзьями, играть в приставку. Словом, я даже не интересовалась тем, что у него происходит в школе, на тренировках.
А ведь когда-то Пашутка, только меня увидев, начинал рассказывать о каждой минуте, каждой секунде, проведённой в школе. Происходило это с таким восторгом, возмущением или радостью, что я не смела его перебивать.
Всё тайное стало явным
В один прекрасный день меня будто осенило. Поняла, что делаю ошибку тогда, когда мы поехали в развлекательный центр. Пашутка отказался играть с Серёжей в настольный хоккей. Меня это жутко разозлило. Я отвела его за угол и накричала. Тогда я сказала: «Да как ты смеешь, Серёжа так много для тебя делает, а ты неблагодарный!».
Я не могу передать словами, что я почувствовала, когда на лице моего ребёнка появились слёзы. Он стал плакать навзрыд. Я не могла его успокоить. Сказать, что меня охватил ужас – ничего не сказать. Я схватила Пашу на руки и отнесла на улицу. Мы сели на скамейку, я крепко обняла его и сквозь слёзы попросила рассказать, что происходит. То, что я услышала, привело меня в шок. Я почувствовала себя настоящей свиньёй (и это мягко сказано). Только в том момент я заметила, как моему ребёнку плохо. Паша рассказал мне, что Серёжа уже неоднократно бил его, причём всем, что попадалось под руку. На мой вопрос о том, почему он мне не говорил, сын ответил, что отчим пугал его детским домом.
Но это ещё часть истории. Серёжа при каждом удобном случае рассказывал, что мама его больше не любит, и что скоро родиться другой ребёнок, который окончательно вытеснит его из моей жизни. Я не знаю, что вообще двигало этим мужчиной — то ли он хотел полностью овладеть моим вниманием, то ли доказать маленькому ребёнку свою значимость, то ли он так глубоко ненавидел моего сына.
Паша в тот момент так сильно ко мне прижался, что я заревела, как белуга. Успокоившись мы вернулись в развлекательный центр. Серёжа, увидев заплаканное лицо Пашки и мою злющую физиономию, видимо, всё понял. Ребёнок спрятался за меня. Я не сказала мужу ни слова. Просто взяла вещи и последовала на улицу.
В машине стояла гробовая тишина. Я не выдерживала. Злость просто пёрла из меня, но при Паше я не хотела скандалить. Тогда я предложила сыну погостить часик у тёти Лены (моей подруги). Сын согласился.
Когда мы с Сергеем остались наедине, я снова ничего не могла сказать. Просто сидела и качала головой. Первым заговорил он. Сказал мой благоверный следующее: «И ты поверила этому гадёнышу? Ты не видишь, он специально это делает?».
Мои глаза налились кровью, и я спросила: «Как ты сказал?». Тут же я накинулась на него с кулаками, не обращая внимания на то, что мы едем по переполненной трассе.
Когда я успокоилась, последовал вопрос: «Ты его бил»? Он ответил, что шлёпнул пару раз по попе. В моей голове творилось что-то невообразимое — боролась любовь к Серёже, ненависть и безумная обида за сына.
Тяжёлое решение
Мы молча доехали до дома. Когда я зашла в квартиру, то тут же сказала: «Собирай свои вещи и уходи». Последовали моления, прошения, обещания, и даже слезы одна за одной скатывались по лицу. Но я оставалась непреклонной и каждый раз указывала на дверь. Тогда он, наконец, собрал вещи и ушёл, сказав напоследок: «Так и останешься одна со своим дебилёнком». В тот момент я поняла, как сильно ошиблась. Во мне развилось чувство отвращения, и не только к Серёже, но и к себе самой.
В моей голове не укладывалось, как я могла так поступить с сыном. Ведь он такой ещё маленький и незащищённый. Безусловно, я сама виновата, ведь не замечала таких очевидных вещей. Сколько раз я ругала его за то, что он клевещет на отчима, сколько раз заставляла извиняться перед ним, сколько раз я наказывала его за враньё и заставляла сидеть в комнате — уже и не упомнишь.
Я до сих пор ненавижу себя за то, что из-за какого-то негодяя я перестала целовать своего ребёнка, разговаривать с ним, играть в прятки, собирать его любимые пазлы. Я презираю себя за то, что в тяжёлый период в жизни Паши я оказалась по ту сторону берега. Я хочу себя растерзать за то, что не верила ему, пускала всё на самотёк. А Паша в это время сам боролся со своими страхами и жил с мыслью о том, что мама его больше не любит и вскоре отдаст в детский дом.
После этого случая я ещё много историй слышала от сына. Одна из самых страшных это та, в которой этот изверг стукнул ребёнка по голове половником, когда Павлик нечаянно пролил борщ на стол. После этого я сказала сыну, что нам нужно забыть этого человека, как страшный сон. Больше мы никогда не вспоминаем про Серёжу.
Кстати, для тех, кто будет говорить о том, что ребёнок мог соврать, сразу скажу: несколько человек подтвердили факт поднятия руки на моего сына. Один мужчина на детской площадке даже поведал мне, что Серёжа ударил Павлика по голове за то, что он не уступил качели девочке.
Вот такая история. Пусть меня осуждают все, кто хотят. Я не буду отрицать своей вины. Но могу сказать с уверенностью, что этот случай послужил мне уроком. Впредь, ни один мужчина не займёт Пашкино место в моём сердце.
