Поэтому большинство женщин — особенно на работе — меня очень жалели. И поддерживали в меру своих сил. Например, останавливали посреди коридора и громко спрашивали:
— Ну что, мужик-то твой тебя не бросил еще? Бросил, да?
— А срок-то уже ого. И что, рискнешь?
— Вот мы с моим еще на первом месяце расписались. А о чем ты думала, вообще непонятно.
В женской консультации меня тоже очень поддерживали. Например, врач-гинеколог на все жалобы (боли в спине, патологический токсикоз с 4 до 30 недели беременности и прочие «прелести») отвечала:
— Да-да, это бич беременных. Это у многих так. Это психосоматика. Просто вы выбрали не того мужчину. Вот мне мой муж отдает всю зарплату, а я уже решаю, сколько ему денег из нее выделить. Ну, у вас все не так вышло, да.
Когда я пришла рожать, была ночь и майские праздники. Я даже немножко полюбовалась на разведенные мосты, пока тащилась со схватками в знаменитый институт Отта по набережной Невы. Никакого другого роддома в пределах досягаемости не было, потому что мосты (в Питере это фраза, объясняющая все, вы же понимаете). В приемном покое на следующий день после родов мне сказали, чтобы мои родственники немедленно забрали домой мою куртку. Я лепетала, что соседи по коммуналке уехали на праздники за город, а живу я одна, так что сегодня некому прийти за курткой. Нельзя ли взять куртку в палату, спрятав ее на дно мешка с вещами?
— Как это вы живете одна? — возмутилась медсестра в приемном покое. — Звоните маме, пусть она заберет ваши вещи! У нас тут не положено!
Я виляла хвостом, пыталась улыбаться и бормотала, что мама никак не придет забрать вещи, мамы совершенно нету, ну бывает такое.
— Ходят у нас тут некоторые, — сказала мне в ответ медсестра, — тоже рассказывают, что они одни живут. А потом выясняется… Как это не придет мама? Что это у вас вообще за отношения такие в семье? Вот у меня с дочкой хорошие отношения! И вообще, вы соображаете, где вы и что происходит? Это институт Отта! Сюда женщин на руках приносят!
Справедливости ради скажу, что любящих меня людей вокруг было много. Например, мой психотерапевт ходила навещать меня в роддом (да, это нарушение границ и что-то там еще, и теперь мы с ней просто дружим). Пожалуй, никогда я не видела к себе столько внимания, как в первые полгода жизни дочери. И вообще этот год стал самым счастливым и спокойным за всю жизнь. Никаких бессонных ночей, инфекционных болезней и прочих ужасов мне не досталось. Я сделалась очень стройной и выспалась за все предыдущие годы жизни. Нет, я не шучу. Подарочный ребенок спал с 20.00 до 08.00 и еще три раза в день по два часа. У меня не было домашних дел, которые могли бы лишать меня отдыха, смартфона, который бы мешал ложиться спать, или послеродовой депрессии, которая в моей ситуации казалась мне закономерной.
Потом началась работа.
Карьеру пришлось оставить, да и полный график был отныне невозможен. Поэтому я решила быть гордой и пошла убирать квартиры.
У меня была одна клиентка, которая потом порекомендовала меня другим, и я стала востребованной поломойкой: ко мне записывались в очередь на мойку окон и попутно рассказывали такие истории из жизни, что я не успевала их записывать. Я вдоволь насмотрелась на жизнь богатых и очень богатых людей, убедилась, что деньги обеспечивают комфорт и развлечения, но не счастье, а еще клиентки меня очень поддерживали.
— Вы в начале рода, — говорили те, кто был увлечен эзотерикой, — от вас зависит, будет ли дочь включена в род, или же не наполнится любовью в неполной семье и останется за бортом.
— Ну почему вы не найдете нормальную няню без всякой личной жизни и учебы, — говорили клиентки, живущие в вечном цейтноте, — ведь такая чехарда с расписанием кого угодно взбесит.
— Как это вы живете в коммуналке с семнадцатью соседями, — говорили клиентки, увлеченные здоровым образом жизни и психогигиеной, — ведь у ребенка одно детство, это будет травма травм. Купите квартиру, это никуда не годится.
Надо сказать, что эти дамы дарили мне всякие редкие парфюмы и дорогие сумки, называли меня на «вы» и с пониманием относились к переносу уборок из-за бесконечных ОРВИ, сессий няни и карантинов в яслях, чего избежать на тот момент было невозможно.
Потом я вышла из декрета официально, и работ стало две. Уборки я аккуратно вставляла между сменами в гибком графике, а по ночам еще писала тексты. По выходным можно было брать ребенка под мышку и ходить на интервью с разными очень интересными людьми.
На лето клиентки уезжали в Швейцарию или Испанию, а я брала на работе свой большой отпуск матери-одиночки и ехала на месяц на море. Писать тексты там получалось очень быстро и гладко, так что я твердо уверена, что за год в Крыму можно стать неплохим писателем, а за три года — добраться до Нобелевской премии по литературе.
Когда я в очередной раз вернулась из отпуска, меня начали поддерживать еще больше. Когда дочери исполнилось три, группы поддержки перешли в наступление.
Друзья, все еще продолжающие учиться или сделавшие уже хорошую карьеру:
— Ты занята непонятно чем, это примитивная физическая работа. Мыть чужие унитазы! Ты угробишь здоровье. Посмотри на свои облезлые руки. Ты училась на филфаке МГУ, у тебя отличное музыкальное образование, ты знаешь язык, устройся в нормальное место.
Знакомые мужчины и мужья подруг:
— Тебе надо поскорее устраивать личную жизнь. Посмотри в паспорт, ты родилась в СССР, а тут уже дети ХХI века совершеннолетними скоро будут. Ты в тираж выйдешь, кто тебя такую возьмет. Как вообще без мужика?
На детской площадке:
— Заведи смартфон, посиди на сайтах знакомств. Я вот тоже развелась в первый год, а потом ничего, вроде полайкали фотки, списались, съехались, два года уже живем. Нам выбирать не приходится. Бери первого не очень подлого, и чтобы не бил. Ну и лучше без кредитов — все равно потом наберете.
В храме:
— А почему ты не вышла замуж в 18, чтобы от греха подальше и все законно?
Знакомые молодые мамы:
— Вся твоя проблема в том, что ты не наслаждаешься материнством.
Надо сказать, что материнством я не всегда наслаждалась (три работы немножко мешали), но я всегда ему радовалась. Жизнь с ребенком оказалась много радостней и полней, чем жизнь без него. Я разменяла свою комнату в коммуналке, познакомилась с кучей интересных и неравнодушных людей, поняла про себя многие вещи и убедилась за эти годы, что я – не одна.
И сейчас я хочу обратиться к каждой маме, которая, как и я, слышит от других «найди мужчину», «ну и чем ты думала», «гляди, останешься одна на всю жизнь».
Мы – не одни.
У нас есть наши дети. Которых мы родили, потому что мы их любим.
У нас может не быть сил на мужчин. На встречи. На свидания. На книги. На общение. На сериал «Игра престолов» и даже на новостную ленту.
У нас может не быть сил или здоровья на три работы, на две и даже на одну. И тогда у нас может не быть денег. Иногда подолгу. И да, это ужасно пугает и выматывает, потому что в социуме нет большего ограничителя, чем бедность и болезни.
У нас запросто может не быть любящей родительской семьи, у нас может вообще не быть никакой родни. Это зависит не от нас. Просто у кого-то есть любящие родственники, а у кого-то нет. Мы не выбирали их.
Но мы выбрали своих детей.
И мы так часто выбиваемся из сил и думаем, что мы одни во Вселенной. И что мы никогда не отдохнем. И что мы не справились. И надо было думать, и искать мужчину, и вон другие же смогли. И нас никто никогда не полюбит, потому что кто полюбит таких замотанных нас.
Я хочу обнять каждую маму, которая смогла выбрать жизнь своего ребенка и приложить все силы для того, чтобы сохранить эту жизнь.
Я хочу, чтобы ни одна мама не слышала про себя «ты одна». Чтобы никто не смел сказать этих слов ей. Потому что она не одна. С ней нет — сейчас! — мужчины, это правда. Но она не одна. С ней — ее ребенок. Который любит ее больше всего на свете.
И у нас есть семья.
Мой ребенок — это моя семья. Такая маленькая семья всего из двух любящих человек. Ее и меня.
Те, кто выбрал любовь и жизнь ребенка, — я вас обнимаю. Я вами восхищаюсь. Я вас поддерживаю.
Мы – не одни.
